Два ястреба, выписывая круги в поднебесье, так жадно и страстно наслаждались полётом, что следивший за ними светловолосый  мальчишка испытывал непроходящую зависть.
Птицы пили свободу, купались в потоках ветра,  танцевали,  то разлетаясь, чтобы кружить по одной дуге,  друг против друга, то сближались, словно влекомые непреодолимой силой. А в самый последний миг одна из них резко падала вниз, или уходила в сторону, поймав крыльями ветер, а другая нагоняла её, рассекая воздух сильными взмахами крыльев, и танец начинался сначала.
А вот Джоффри Баратеон, сын короля и будущий король, вынужден был час за часом сидеть на плетущейся шагом лошади, коротая время за разговорами с дядьями или прислушиваться к беседам рыцарей. Их байки были повеселее нудных наставлений Беса или взрослой снисходительности Джейми Ланистера.  Не так, совсем не так представлял юный принц себе эту поездку.
В его воображении кавалькада всадников неслась  по дороге, вздымая пыль.  Знаменосцы впереди, чтобы на развевающихся флаговых полотнищах  играл королевский герб, рыцари в белом – двумя шеренгами  по бокам от королевской семьи…
Кто мог подумать, что мать поедет в этой огромной, тяжёлой повозке, где так трясет на  малейших неровностях дороги, что даже пышные подушки не спасают. Зачем вообще было брать женщин?!
Так положено…
Тупое объяснение. Самое тупое на свете.  Тупее только начинать засветло  ставить лагерь и устраивать приготовления к ужину.  Конечно, эти привалы были хороши уже тем, что можно было размяться, упражняясь в фехтовании с дядей,  посмотреть, как рыцари, не выставленные для охраны, играют в кости или с деланным безразличием следить за суетой слуг, но не каждый же день! Вот и теперь… очередная остановка.
Суета в восточной части разворачивающегося лагеря привлекла его внимание и, остановив вопросом слугу, несущего горячую воду к королевскому шатру, Джоффри узнал, что несколько рыцарей решили отправиться на охоту, так как один из них был родом отсюда поблизости и весь день рассказывал, как бывало,  пару часов побродив по лесу, приносил домой полный ягдташ птицы.
- Мой лук, мне нужен мой лук! – воскликнул юный принц,  бросаясь к  сундукам со своими вещами. Лук  лежал в самом большом из них, но сверху на нем были еще два, и всё было основательно стянуто ремнями, - любой лук!
Пылая яростью, вызванной этой досадной заминкой, Джоффри оглянулся, и взгляд его встретился с глазами юнца примерно одного с ним возраста, ходившего в оруженосцах у кого-то из рыцарей.
- Слышал? – слово слетело с губ на выдохе и прозвучало ровно, без тени сомнения, что это было именно так, - принеси мне лук.
Паренёк молча поклонился, выражая повиновение и, развернувшись, побежал к  уже сколоченной из нескольких срубленных деревьев коновязи, где занимались лошадьми его товарищи. Дожидаться его возвращения, юный Баратеон не стал – сам найдёт.
Вскинув голову, он быстро направился в сторону мужчин, обсуждавших, кто и куда пойдет, и к какому часу всем должно вернуться. Он и не обратил внимания, что один из его безмолвных телохранителей скрылся.
- Я тоже  иду на охоту, - проговорил он, шагнув  в центр компании, и неровная тонкая усмешка  изогнула его губы, когда все разговоры стихли, - Я с вами, - уточнил принц, сознавая, что его намерения эти люди не поняли, - что-то не так?!
В холодном, спокойном взгляде юного наследника Роберта Баратеона, столь не похожего на своего отца, читалось едва ли не презрение к их нерешительности что-то ответить. Ответить не то и не так. Рыцари были выше его ростом, но по тому, как они опускали взгляды, он ощущал себя едва ли не выше каждого.
Сзади на него легла чья-то тень. Джейме. Дядя Джейми. За ним рыцарь в белом. Конечно, Джоффри и чихнуть не может, чтобы об этом тут же не сообщили его матери.
Взгляды  двух светловолосых мужчин – совсем юного, еще не покинувшего пору отрочества и зрелого красавца схлестнулись.  И мгновение спустя, Ланистер перевел взгляд на окружающих их людей.
Джоффри почти ненавидел его. Ведь если бы Джейме Ланистер был сейчас на его месте, вот так же подошел к товарищам, решившим позабавиться охотой, те не молчали бы угрюмо, а радостно приветствовали его желание попытать охотничью удачу.
К счастью, мать не пришла сама. Джоффри вспомнил слугу с горячей водой и мысленно хмыкнул. Какие-то срочные женские дела,  которые она не сумела сразу бросить, а если доложили королю, то тот, вероятно, пробурчал только, что охота – лучшее для мужчины развлечение. 
А еще мальчишка прекрасно осознавал, что возрази сейчас Джейме, то все эти люди поймут, что с ним, Джоффри Баратеоном, будущим правителем Семи королевств, не стоит считаться.
- Ваша милость,  вот… - юный оруженосец, смышлёный малый, принес не только лук, но и подвёл принцу коня.
Джофри кивнул ему, и взор его благодарно потеплел, с улыбкой он принял поводья и теперь уже смотрел на дядю с насмешливым вызовом.
- Ну, - выдохнул Джейме, - не думаю, что Джоффри Баратеон имеет меньше прав на то, чтобы подстрелить парочку фазанов на ужин для короля и королевы, чем любой другой здесь.
- Ну и кого ты выберешь в напарники? – лукаво прищурился Джейме.
Всё правильно, выбирать ему…. Но кого. И как?  Как предпочесть одного другим, чтобы это не было чем-то… не правильным. Чтобы никто из рыцарей не мог потом хвастаться тем, что выбор принца пал на него, потому что тот де самый смелый, ловкий и умелый, родовитый или просто со смазливой физиономией. 
С самой любезной улыбкой, которая всегда радовала матушку, Джоффри  одарил взором оруженосца и спросил:
- Здесь есть тот, кому ты служишь?
Парнишка кивнул, отчего-то заливаясь краской смущения, так что запылали оттопыренные уши и  пробормотал:
- Я служу сиру Эдельгару Снеллу, Ваша милость.
Баратеон проследил виноватый взгляд оруженосца и выхватил из группы охотников высокого, мощного мужчину. В сущности, ему было всё равно с кем. Всё равно даже, если телохранители поедут с ними, хотя все понимали, что тогда о добыче можно забыть.
- Отлично, - произнес принц и  осведомился с самым непринуждённым видом, -  отправляемся,  сир Эдельгард?
Он вскинул глаза вверх, туда, где под облаками несколько часов танцевали два ястреба. Птиц уже не было.

Как только сир Эдельгар выразил свою готовность составить компанию наследнику престола,  часть рыцарей поспешили отойти. На лицах некоторых  мелькнули улыбки, а взгляды повеселели – едва ли кому-то из мужчин хотелось быть нянькой при маленьком капризном паршивце,  чей нрав удавалось укротить лишь королеве, а смирить на время – её братьям.

Но сам Джоффри Баратеон не удостоил прочих не то что вниманием – даже мыслью, он позволил себе проявить легкое любопытство и обратил внимание на герб рыцаря, но положенная случаю любезность не успела облечься в слова – по призывному свисту сира Эдельгара две птицы стремительно опустились к его руке, и, создавая сухой шум хлопаньем крыльев, устроились на подставленном предплечье.
Те самые…
Вот почему они так упорно кружили над королевским кортежем, радуясь воле, но даже не думая покинуть своего хозяина.  Мальчик даже думать забыл о необходимости изображать равнодушное внимание, приличествующее принцу, и с восторженным блеском в глазах рассматривал ястребов.
Он не ошибся, угадав птиц по их силуэтам и сейчас любовался их круглыми с тонкой золотистой радужкой глазами и аккуратными изогнутыми клювами,  хотел даже прикоснуться к пестрому оперению, но волнение уже улеглось и он сдержался.
Но вот с решением рыцаря оставить этих красавцев в лагере, совершенно не был согласен.
- Сир Эдельгард, но разве ваши ястребы не обучены охоте? – обратился он к своему будущему спутнику, оставив пока без внимания жест, побуждающий двинуться к краю опушки – успеется.
- И расскажите мне, кто продал Вам их, я подумаю над тем, чтобы попросить этого человека обучить и для меня сокола или ястреба.
Несмотря на юный возраст и вздорный характер, принц прекрасно усвоил  науку учтивости и понимал, что достаточно ему было бы выразить своё «хочу», и доблестному рыцарю ничего не оставалось бы, как предложить своих птиц в дар королевскому сыну,  но  что он будет с ними делать в дороге? Препоручит тому же лопоухому Седрику?
Вот уж обрадуется королева…
Поэтому  высказывание его было в должной мере продуманным.
Краем уха Джоффри слышал, как Джейме Ланистер  что-то говорит его телохранителям и, уловив несколько слов, криво усмехнулся. «Держаться поблизости, но не мешать». Отлично. Всё складывалось, как нельзя лучше.